Святой доминик краткая биография. Со святыми ко спасению: святой доминик

Расслабьтесь, откиньтесь на спинку стула, и позвольте рассказать вам десяток смешных еврейских анекдотов.

- Не понимаю! Как, как они смогли взломать пароль от моего биткойн-кошелька?!
- А что за пароль?
- Год канонизации святого Доминика папой Григорием девятым!!
- Вау... А это какой год?
- 1234-ый!

Идет старый еврей по улице с палочкой - еле ноги передвигает... По дугой стороне улицы его обгоняет парень какой-то. Еврей кричит ему:
- Молодой человек, вы случайно не в прачечную?
- В прачечную.
- Ну тогда за мной будете...

Ресторан. Посетитель зовет официанта и спрашивает:
- Скажите, таки ваши музыканты на заказ играют?
- Да, конечно!
- Так, я хочу заказать, шо б они поиграли в шахматы, пока я спокойно поужинаю...

- Хаим, где ты сейчас работаешь?
- В негритянском джазе.
- И много у вас там негров?
- Нет, только мы с Мойше. Остальные все евреи.

- Мама, я беременна.
- Сарочка, у тебя уже четвертый ребенок, и все от Йоси! Почему ты не выходишь за него замуж?
- Он мне не нравится.

Абрам смотрит из окна на подъезд своего дома, а там пара мужиков дерется. Через некоторое время смотрит, а там уже человек десять дерется. Еще через некоторое время - человек пятьдесят. Абрам звонит Мойше:
- Мойша, подгоняй к моему подъезду твою квасную бочку. Они сейчас пить захотят.

- Соломон Абрамович, а ваша совесть таки знает о том, как и каким бизнесом, вы занимаетесь.
- Моня, она не просто знает, она – в доле!

Великий поэт эпохи Возрождения Данте такими словами восхвалял деяния святого Доминика:

С железной волей, праведен и строг,

Он ринулся, как с гор крутых поток,

В открытую борьбу с еретиками,

Которые зловредны для других,

Которые над слабыми умами

Имели власть и развращали их.

Так родилась ложная легенда о том, что святой Доминик стоял у истоков инквизиции. Огромным авторитетом святого Доминика не преминул воспользоваться самый жестокий инквизитор всех времен и народов - Фома Торквемада. Он приказал изобразить на красном знамени испанской инквизиции изображение святого Доминика.

Но на самом деле святой Доминик не имел никакого отношения к инквизиции с ее кровавыми трибуналами. При жизни святого, главным средством борьбы с инакомыслящими был публичный диспут католических проповедников с представителями сект катаров и альбигойцев. Какую же ересь проповедовали эти сектанты? «Воплощения Христа вообще не было, а миром на равных правах управляют два бога - добрый и злой», - так утверждали катары и альбигойцы.

После проповедей святого Доминика тысячи людей, колеблющихся в вере, возвращались в лоно христианской церкви. Святой Доминик, милосердный до самопожертвования, не признавал методов насилия. Этот проповедник обладал огромной силой нравственного воздействия. Вот как скажет о нем духовная дочь Доминика, блаженная Цецилия: «От лба его и из точки между бровями исходила сила, подобная лучу света и наполнявшая людей любовью и благоговением».

Святой Доминик родился в 1170 году в небольшом городке Старой Кастилии. Оба его брата стали священниками. Предание повествует, что маленький Доминик так жалел нищих и бездомных, что стремился, как мог, разделить их страдания: ночью выползал из кроватки и спал на голом полу.

В 14 лет Доминик поступил в университет, где изучал естественные науки, риторику и богословие. А в 1191 году в Кастилии разразился ужасающий голод. Бедный и вечно недоедающий Доминик продал все свои вещи, одежду и даже книги, по которым учился, и раздал деньги голодающим. Товарищи упрекали Доминика: «Брат Доминик, ведь без книг ты не сможешь получить образование!» Он отвечал со слезами: «Неужели вы думаете, что я буду учиться на мертвой коже, когда живые люди умирают от голода?» Пристыженные его примером, профессора и студенты собрали огромную милостыню, благодаря которой сумели выжить тысячи людей.

Милосердие святого Доминика подчас приобретало героический характер. У одной бедной женщины мавры взяли в плен единственного сына. И студент Доминик вызвался добровольно идти в рабство вместо совершенно незнакомого юноши. И пошел бы, но благочестивая женщина не приняла великодушное предложение Доминика.

Десять лет учебы в университете превратили Доминика в выдающегося богослова. «Путь моей жизни - это странствия и проповеди. Ибо что может быть выше, что может быть важнее спасения человеческих душ?» - восклицал святой Доминик.

В 1203 году король Кастилии послал Доминика провести переговоры о браке наследника кастильского престола и дочери французского графа де ла Марша. Доминик прибыл на юг Франции, где особенно свирепствовала ересь альбигойцев. Он был потрясен увиденным. Разрушенные церкви, аббатства и монастыри, ужасающее падение нравов.

Он остановился на ночлег в Тулузе. Выяснилось, что хозяин гостиницы - убежденный еретик. И святой Доминик, буквально падающий с ног от усталости, так и не лег спать: всю ночь он убеждал хозяина гостиницы порвать с сектантами и вернуться в лоно христианской церкви. И добился своего: утром трактирщик пошел в маленькую, чудом уцелевшую церковь и раскаялся в своем заблуждении.

Доминик выполнил поручение кастильского короля и отправились в Рим, к папе Иннокентию. Он просили папу дозволить ему вступить в борьбу с еретиками на юге Франции. Папа, видя искренний порыв молодого проповедника, отправил его в Тулузу. Простые люди Тулузы очень скоро полюбили этого скромного, доброго проповедника. Главные еретики, озлобленные тем, что им не удается одолеть Доминика в открытых диспутах, дважды пытались убить его, но всякий раз, встретив его кроткий взгляд, опускали оружие.

Однажды к святому Доминику пришли девять богатых женщин, уклонившихся в ересь. «Мы слышали твои проповеди, Доминик, - сказала старшая, - и поняли, что твоими устами говорит Господь. Но если мы вернемся домой и отречемся от ереси, нас смогут убить».

Доминик спрятал женщин, а сам отправился к епископу Тулузы. Тот с готовностью выделил участок земли под строительство женского монастыря. Возводился он наспех, даже стены были глинобитными. Но всё великое начинается с малого. Эта первая женская община стала родоначальницей могучего ордена доминиканцев. Уже вскоре возле женского монастыря возник мужской - туда стекались люди, осознавшие свое заблуждение. Так появилась община братьев-проповедников, получившая впоследствии название Доминиканского ордена. Папа отдал ордену Доминика римскую церковь святого Сикста, затем передал доминиканцам крупный монастырь в Риме. Но святой Доминик понимал, что евангельская проповедь особенно важна в университетах Европы. Так возникло братство доминиканцев в Парижском университете, затем - в университете Болоньи.

Многолетние труды подорвали телесное здоровье святого Доминика. Он скоропостижно скончался в своем монастыре в Болонье, где и был погребен. Перед самой смертью Доминик, как когда-то в детстве, попросил положить его на голый пол. Это случилось в 1221 году, когда святому Доминику едва исполнилось 50 лет.

, Доминиканская Республика

Подвижничество

Домини́к де Гусма́н Гарсе́с (исп. Domingo de Guzmán Garcés ; , Калеруэга , Испания - 6 августа , Болонья , Италия) - испанский католический монах , проповедник , основатель Ордена проповедников , более известного как орден доминиканцев .

Канонизирован католической церковью. Художественно -символически изображается в белом одеянии под чёрным плащом, с лилией в руке, знаком целомудрия ; иногда со звездой во лбу - выражением источаемой им святости .

Биография

Родился в дворянской семье Гусманов в Калеруэге в году. Он обучался в школе в Паленсии , где в течение 10 лет изучал свободные искусства и теологию . В молодости Доминик прославился своей добротой и состраданием, известно, что он продавал свои ценные книги и даже одежду, чтобы помочь страдающим от голода и взятым маврами в плен соотечественникам.

Традиции

Традиция Католической Церкви связывает с именем св. Доминика появление Розария - широко распространенной католической молитвы на чётках . По легенде, Розарий был вручён св. Доминику в г. во время явления Девы Марии . Ещё одна традиция связывает эмблему доминиканского ордена - бегущую собаку с пылающим факелом в зубах - со сном, в котором мать св. Доминика увидела такую собаку накануне рождения сына. Возможно также, что эта эмблема происходит от игры слов: лат. Domini canes - «псы Господни».

Иконография

Св. Доминик изображается в белой тунике доминиканского монаха , белом скапулярии и чёрном плаще; иконографические символы св. Доминика - лилия , звезда во лбу или надо лбом, книга (чаще всего открытая на странице со словами «Идите и проповедуйте»), крест основателя (патриарший), храм (латеранская базилика), собака с факелом, розарий , посох .

Самые ранние интерпретации образа святого - изображения XIII века в монастыре Санта Мария Новелла во Флоренции и в базилике Св. Франциска в Ассизи , а также фрески школы Джотто в церкви Сан Доменико Маджоре (Неаполь).

Цикл сцен из жизни св. Доминика представлен на полиптихе Ф. Траини (XIV век) для церкви Св. Екатерины в Пизе . Серию одухотворенных образов св. Доминика создал Беато Анджелико (XV век). На картине Педро Берругете (XV век) изображено так называемое «Чудо огня» , произошедшее в г. в Фанжо , когда в ходе ордалии еретические книги альбигойцев сгорели, а книга св. Доминика выскочила из огня невредимой.

См. также

Напишите отзыв о статье "Святой Доминик"

Примечания

Литература

• Католическая энциклопедия. М.: Изд. францисканцев., 2002

Молитвы Тайны Радостные Скорбные Венчики Виды чёток Документы Ключевые фигуры Прочее

Отрывок, характеризующий Святой Доминик

Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…

Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.

В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…

ДОМИНИК, СВ. (ок. 1170–1221), испанский каноник, основатель католического ордена братьев-проповедников, обычно называемого доминиканским орденом. Доминик (Доминго де Гусмáн) родился в Каларуега (Кастилия) в семье рыцаря вестготского происхождения Фелисио де Гусмáна, коменданта крепости на границе мавританской Испании. Его мать принадлежала к старокастильской знати. Именно благодаря ее настояниям мальчику разрешили присоединиться к двум старшим братьям, изучавшим богословие и готовившимся принять священство, вместо того чтобы, по примеру отца, посвятить себя военной карьере. Доминик начал изучать теологию под руководством своего дяди-священника. Позднее он продолжил обучение в Паленсийском университете. После рукоположения в священники стал каноником, а затем приором конгрегации августинцев в Осме.

В 1202 он сопровождал Диего, епископа Осмского, направленного с дипломатической миссией во Францию. По пути им пришлось пересечь Лангедок, охваченный ересью альбигойцев . Здесь у Доминика родилась идея создания нового ордена, который боролся бы с ересью посредством проповеди.

По завершении миссии Диего и Доминик прибыли в Рим, и папа Иннокентий III направил их в Лангедок для содействия монахам-цистерцианцам, чья проповедь против альбигойцев оказалась безрезультатной. По преданию, именно в это время Доминику явилась Дева Мария, научившая его читать розарий. Отсчитывание молитв по четкам не было чем-то новым, однако Доминик сопровождал его «размышлением» (безмолвной молитвой) и ввел эту практику в общекатолический обиход.

Около 1215 вокруг Доминика объединилось 16 последователей. Он основал женскую обитель в Пруе (Прованс), из которой возникла женская ветвь ордена, Второй орден. Как и францисканцы, доминиканцы – нищенствующие монахи, но в отличие от св. Франциска Ассизского св. Доминик ориентировал свой орден на проповедь в городах и университетских центрах, преимущественно в среде образованных людей. Он был убежден, что сможет распространить деятельность ордена на весь мир, если орден получит официальное признание церкви. В 1216 доминиканский устав был одобрен папой Гонорием III. Доминик немедленно распустил свою маленькую общину, отправив монахов парами с миссиями в те места, которые избрал в качестве поля деятельности для своего ордена. Самая большая группа была направлена в Парижский университет, и богословие стало краеугольным камнем деятельности ордена.

Доминиканский орден братьев-проповедников (fratres praedicatores) прибавил к двум существовавшим ранее формам религиозной жизни – монашеству и военно-монашеским орденам – новую форму, ориентированную на проповедническую и педагогическую деятельность. Братья-доминиканцы не затворялись от мира, но рассматривали его как сферу своей деятельности. Доминиканский орден стал первой демократической организацией в западном мире, поскольку власть в нем устанавливалась на основе свободного и общего голосования. Устав ордена был достаточно гибким, что позволяло монахам приспосабливаться к изменяющимся условиям. Молодые выпускники университетов во множестве вступали в орден. Братья-доминиканцы с их превосходной теологической подготовкой и строгой дисциплиной оказали огромное влияние на всю жизнь Европы. К концу жизни Доминика орден уже насчитывал 90 приорств, разделенных на четыре провинции, три больших женских монастыря в трех странах и множество терциариев – мирян, служивших церкви и ордену каждый на своем профессиональном поприще.

Св. Доминик родился ок. 1170 г. в Калеруэге, в провинции Бургос, Испания. Происходил из знатного кастильского рода Гусманов. Отца его звали Феликс Гусман, матерью была бл. Иоанна де Аса, которая дала сыну начальное образование. У Доминика было двое братьев - бл. Манéс и Антоний, священник. В 14 лет родители отправили его на обучение в школу в Валенсии, где в течение 10 лет он изучал, согласно тогдашним нормам, так наз. «свободные искусства», что значит: грам­матику, риторику, диалектику (искусство рассуждения), арифметику, геометрию, астрономию, музыку. Лишь после этого студенты допускались к обучению философии и богословию, и Доминик завершил такое обучение в Саламанке. После этого, в 1196 г., он был рукоположен во священника и назначен каноником капитула кафедрального собора в Осме. Пять лет спустя он сделался здесь вице-председателем капитула. Доминик ревностно трудился над собственным спасением и спасением ближних, возвещая им слово Божие. Отличался исключительной добротой нрава; сообщается, что он продавал свои дорогие книги и даже одежду, чтобы помочь нуждающимся. Дважды пытался продать себя в рабство, чтобы выку­пить пленных христиан.

Король Кастилии Альфонсо IX послал епископа Осмы Диего де Асеведа с дипломатический миссией в Данию. Епископ Диего был дружен с Домиником и потому включил его в состав делегации. Путь пролегал через Германию и польское По­морье (окрестности Щецина). В пути Доминик оказался свидетелем набега на Тюрингию язычников-половцев с террито­рии Венгрии. На обратном пути Доминик явился в Рим, чтобы испросить у Папы Иннокентия III разрешение на проповедь среди половцев. Папа, однако, такого разрешения не дал.

По дороге в Испанию, в Южной Франции, епископ Диего и Доминик встретили папских легатов, присланных сюда для борьбы с новоявленной ересью вальденсов и катаров (которых по месту возникновения здесь ок. 1200 г., городу Альби, назы­вали «альбигойцами»). Последователи этой ереси отвергали важнейшие истины христианской веры, в том числе учение о Пресвятой Троице, о Воплощении Сына Божия, они отвергали св. Евхаристию, брак и остальные таинства. Разрушали храмы и монастыри, уничтожали образы и кресты. Епископ Диего и Доминик были поражены размахом, с каким распро­странялась здесь эта губительная ересь.

В согласии с папскими легатами, Доминик решил посвятить себя трудам над обращением вероотступников. К этому ре­шил присоединиться и епископ Диего. И поскольку еретики в своей борьбе с Церковью нападали на неё за богатые владе­ния и роскошную жизнь духовенства, епископ и Доминик решили вести жизнь евангельскую, по образу Иисуса и Его уче­ников. Они шли пешком из города в город, из деревни в деревню, опровергая лжеучения и разъясняя подлинное учение Господа Иисуса Христа. Иннокентий III утвердил такую форму апостольства. В самом центре распространения ереси, в городке Пруй (Prouille ), который расположен между Каркассоном и Тулузой, Доминик основал женскую монашескую об­щину, куда вступили дочери дворян-католиков и женщины, обращённые из альбигойской ереси. Жизнь в монастыре про­текала в совершенной евангельской нищете.

Несмотря на первые успехи, епископ Диего был отозван Папой и вернулся в свою диоцезию, зато к Доминику присоеди­нилось 11 цистерцианцев, которые решили вести такой же апостольский образ жизни. Это и явилось ядром новой мона­шеской общины, возникшим в 1207 г. Однако в том же году Папа провозгласил военный крестовый поход против альби­гойцев, чтобы положить предел уничтожению церквей, монастырей и прочим бесчинствам, которые они творили. Безот­носительно к вопросу об оправданности такого похода, работу св. Доминика он основательно затруднил. И тогда он ре­шил усилить посты и умерщвления, стал больше молиться. Опыт показал, что привлечённые по случаю к апостольским трудам священники нередко были недостаточно для этого подготовлены. К тому же, многих отпугивал простой образ жиз­ни и связанные с ним неудобства.

Доминик избрал из своих сотрудников шестерых самых надёжных, и вместе с ним они принесли монашеские обеты в 1214 г. в Тулузе. Так возник Орден Проповедников (Ordo Pr æ dicatorum - OP), который чаще называют до­ми­ни­кан­с­ким , по имени основателя. Главной целью нового ордена было возвещение слова Божия и спасение душ. Основатель требовал от собратий строгой нищеты, владения собой и далеко идущего послушания. Благодаря поддержке епископа Тулузы Фуль­ко, здесь очень скоро возникло уже два доминиканских монастыря, посвятивших себя обращению альбигойцев. В 1215 г. во время работы IV Латеранского Собора, Доминик вместе с епископом Фулько прибывает в Рим и обращается к Папе Ин­нокентию III с просьбой утвердить Орден. Выслушав мнение епископа, Папа устно одобрил новый орден, и Доминик вер­нувшись из Рима, сразу же созывает генеральный капитул (1216), на котором принимается устав ордена, составленный на основании правил св. Августина и устава норбертанцев, ставивших перед собой сходные цели. Были внесены лишь неко­торые изменения, необходимые с учётом специфики нового ордена. По завершении капитула Доминик снова отправился в Рим, но Папу Иннокентия в живых он уже не застал (+1216). Бог подкрепил его, однако, таинственным сновидением: ему явились свв. Апостолы Пётр и Павел и предложили разослать с проповедью по всему миру своих духовных сыновей. И потому, как только Доминик вернулся в Тулузу, он разослал 17 своих первых собратьев в Испанию, Болонью и Париж. 21 января 1217 г. преемник Иннокентия, Папа Гонорий III, формально утвердил новый орден. Более того, он пору­чил епископам оказывать новой монашеской семье всю возможную помощь. Св. Доминик основал также женский орден, утверждённый Гонорием III два года спустя.

На генеральном капитуле, состоявшемся в 1220 г. в Болонье, было постановлено, на основании приобретённого опыта, ис­ключить из устава всё то, что оказалось неактуальным. Вместо этого были внесены новые статьи, среди которых, в частно­сти, запрет для ордена обладать на постоянной основе каким-либо имуществом и предписание жить исключитель­но на пожертвования. Тем самым, орден включился в семью нищенствующих орденов, какими в XIII в. были францис­канцы, августинцы, кармелиты, тринитарии, сервиты и минимы.

В 1220 г. альбигойская ересь проникла и в Италию. Папа Гонорий III п ризвал Доминика на новую миссию. В том же году кард. Гильельмо основал в Риме, при базилике св. Сабины, монастырь для доминиканцев, который с тех сделался их гене­ральным домом. Не менее щедрым оказался и Папа, который пожертвовал доминиканцам собственный дворец. Именно здесь св. Доминик воскресил племянника кардинала Стефана из Фоммануова, Наполеоне Орсини, упавшего с лошади и разбившегося насмерть. Незадолго до своей смерти св. Доминик принял в свой орден и возложил хабит на св. Гиацинта (Яцека) и бл. Чеслава, первых польских доминиканцев. Он послал также своих духовных сынов в Англию, Германию и в Венгрию.

Доминику приходилось много странствовать, возвещая Евангелие и читая лекции по богословию. Он создавал новые монастыри своего ордены, который очень быстро распространялся. В 1220 г. Гонорий III назначил его генералом ордена. После трудов на юге Италии, он почувствовал себя изнурённым и вернулся в Болонью, где слёг. Его последними словами были: «Имейте любовь, храните смирение и не отступайте от нищеты». Скончался 6 августа 1221 г. на руках своих собратьев. После торжественных похорон с участием кардинала Гуголина и многих сановников Церкви, тело его по­гребли в монастырской церкви в Болонье, в деревянном гробу, в крипте, под главным алтарём. Культ святого начал рас­пространяться сразу же после его смерти. Были отмечены многие милости, полученные по его молитвенному заступничеству. Поэтому Папа Григорий IX начал канонический процесс, и уже в 1234 г. совершил канонизацию св. Доминика.

Доминик отличался великой праведностью в поведении, необычайным рвением о делах Божиих и непоколебимой урав­новешенностью духа. Его радостное сердце и постоянно мирное настроение сделали из него небывало сердечного челове­ка. Скупой на слова, он много разговаривал с Богом на молитве либо о Боге с ближними. Очень терпеливо сносил всякое сопротивление и упрёки. Неудивительно, что, по отзыву современника, «его любили все - богатые и бедные, евреи и язычники».

Имя «Доминик» происходит от латинского dominicus , что значит: «Господень». Это имя было известно и прежде, но только начиная с Доминика Гусмана сделалось оно популярным во всей Европе.

Величайшей заслугой св. Доминика и памятником, который он по себе оставил, является основанный им Орден Пропо­ведников, который дал Церкви множество святых. К самым выдающимся из них относятся: св. Фома Аквинский, Учитель Церкви (+1274), св. Раймунд Пеньяфортский (+1275), св. Альберт Великий, Учитель Церкви (1280), св. Викентий Феррер (+1419), св. Антоний Флорентийский (+1459), Папа св. Пий V (+1572), св. Людовик Бертран (+1581), св. Екатерина Сиен­ская, терциарка ордена, Учитель Церкви и сопокровительница Европы (+1380), а также св. Роза Лимская (+1617). Ордену принадлежат великие заслуги в сфере науки, из него вышло множество учёных мирового уровня в области богословия, библеистики или литургики. С открытием новых заморских земель доминиканцы одними из первых выслали туда своих миссионеров.

С именем св. Доминика связано широкое распространение молитвы Розария, которую он настойчиво рекомендовал для обращения еретиков. Согласно преданию, чётки Розария св. Доминик получил от Самой Пресвятой Девы Марии. Этой теме посвящены многие выдающиеся живописные произведения .

Символ доминиканцев - чёрно-белый пёс с горящим факелом в зубах, - связан со сном, в котором мать св. Доминика увидела такую собаку накануне рождения сына.

В иконографии св. Доминик изображается в доминиканском хабите. Его атрибуты: звезда во лбу или над головой, митра у ног, лилия - порой золотая, книга, двойной крест для процессии, посох, пёс в чёрно-белых пятнах, несущий в пасти го­рящий факел (символ ордена: Domini canes - «Псы Господни»), Розарий.

Соборная молитва дня (Collecta)

Adiuvet Ecclésiam tuam, Dómine, beátus Domínicus méritis et doctrínis,
atque pro nobis efficiátur piíssimus intervéntor,
qui tuæ veritátis éxstitit prædicátor exímius.
Per Dóminum nostrum Iesum Christum, Fílium tuum,
qui tecum vivit et regnat in unitáte Spíritus Sancti,
Deus, per ómnia sæcula sæculórum. Amen.

Да помогут, Господи, Церкви Твоей блаженного Доминика заслуги и учение,
и тот заступником нашим да соделается,
кто истины Твоей был превосходным проповедником .
Через Господа нашего Иисуса Христа, Твоего Сына,
Который с Тобою живёт и царствует в единстве Духа Святого,
Бог во все веки веков. Аминь.

Мурильо, «Дарование Розария св. Доминику»