Выставка «Олимпия» Эдуарда Мане из собрания Музея д'Орсэ (Париж). Дерзкая олимпия Под действием пара пастель размягчалась, и художник распределял её по холсту кистью

К нам приехала «Олимпия» Эдуара Мане.

Куда приехала – догадаться нетрудно: в ГМИИ им. Пушкина. (Петербуржцы, не расстраивайтесь: если поленитесь прокатиться в Москву ради этой дамы, то потом она сама прибудет к вам в Эрмитаж.)

Вообще «Олимпия» выезжает из парижского Музея Орсэ всего второй раз в жизни. В первый раз это было ради встречи с «Венерой Урбинской» Тициана на территории Италии (и тогда для этого потребовались переговоры на уровне президентов Франции и Италии). Нам же хватило просьбы от Ирины Антоновой.

При чем тут «Венера Урбинская»?

Ну, вообще-то, сходство с этой работой и правда есть, и Мане она точно была известна – собственно говоря, он ее даже копировал.

Так вот, работа Эдуара Мане, выставленная в 1865 году на Парижском салоне, вызвала невероятный скандал. И не только со стороны публики: критики почти единодушно называли изображенную «вульгарной уродиной» и награждали прочими подобными эпитетами.

Почему так? А тут надо вообще задуматься над присутствием обнаженной натуры в европейском изобразительном искусстве того времени.

Нет, безусловно, «ню» имело место. Но как и в каком виде? Во-первых, в качестве оправдания требовался некий сюжет – чаще всего мифологический, иногда романтико-героический (вспомним хоть полуобнаженную «Свободу на баррикадах»). Во-вторых, внешность героинь неизменно идеализировалась – никакого натурализма.

Чтоб далеко не забираться в историю – вот вам написанная примерно в то же время, что и «Олимпия», картина академиста Александра Кабанеля, «Рождение Венеры». Такую обнаженку тогдашняя публика воспринимать была вполне готова.

К слову, «Олимпией» свою работу назвал вовсе не сам художник. И тут требуется пояснение. Олимпией звали одну из героинь «Дамы с камелиями» Дюма-сына: что называется, «даму полусвета», да еще жестокую и безнравственную. Название, к огорчению автора, так и прилипло.

Но – отвлечемся на минуту от нашего главного персонажа – новаторам вообще-то всегда доставалось. И одна из еще трех работ, представленных уже из фондов самого ГМИИ в добавление к картине Мане, об этом напоминает.

Это «Афродита Книдская» Праксителя. Именно этот скульптор и ввел в эллинистический обиход изображение полностью обнаженных женщин – до него, оказывается, такого не было.

Статую заказали ему жители некоего острова Кос (остров есть и сейчас, но кто его помнит?). Скульптор на всякий случай изваял две – и обнаженную, и одетую. Так вот, заказчики от обнаженной с возмущением отказались (тем более что прошел слух, будто Пракситель избрал в качестве модели для богини гетеру Фрину) – короче, были скандализированы не меньше, чем зрители Парижского салона. И забрали одетую – от которой не сохранилось ни изображений, ни копий.

А вот статую обнаженную выкупили жители города Книд, чтобы поставить у себя в храме Афродиты. И не прогадали – в город во множестве стали стекаться паломники. Афродиту Книдскую копировали, о ней рассказывали легенды. Одна из них гласит: царь соседнего государства, желая получить скульптуру, обещал Книду простить ему весь (и немалый) государственный долг. Жители с негодованием отказались.

Оригинала Праксителя не сохранилось. То, что мы видим в ГМИИ – одна из копий римского времени. Копии и вариации были многочисленными – «Афродита», по сути, заложила основу для нового скульптурного стиля.

Еще одна работа, составляющая в залах ГМИИ компанию «Олимпии», – «Дама за туалетом» Джулио Романо. Чаще ее, впрочем, называют «Форнариной» (полулегендарный персонаж – то ли возлюбленная Рафаэля, то ли куртизанка, то ли и то, и другое, – даже достоверных сведений о ее имени нет).

Но суть не в этом: тут мы опять воспринимаем ренессансную обнаженную натуру как нечто естественное. Для своей эпохи, конечно, да – хотя и тут мы видим отсылки к античной мифологии, хотя бы в виде статуи Венеры на заднем плане.

Но тут также интересно другое. В музей эта дама попала… представьте, одетой. Полностью закутанной в голубую драпировку (по другим источникам – вообще в синем платье). Расчистка от поздних записей была произведена в 1930-х годах в реставрационных мастерских ГМИИ под руководством Павла Корина. И только тогда выяснилось, что все изначальное одеяние изображенной – небольшая полупрозрачная драпировка. Что кому-то, надо думать, когда-то показалось неприличным.

Ну, и наконец последняя из представленных работ – «Жена короля» Поля Гогена, одна из его таитянских картин.

Гогену очень нравилась картина Мане, он даже взял с собой на Таити репродукцию с нее. Перекличка между двумя работами несомненна, хотя манера у Гогена уж совсем другая.

Возвращаясь к «Олимпии»: те, кто знает эту работу только по репродукциям, смогут наконец оценить вживую нюансы колористики, особенно в части темных тонов.

Ну, и собственно, именно эта работа изменила отношение живописцев нового времени к обнаженной натуре.

Выставка открыта в главном здании, продлится до середины июля.

Что еще продолжается в ГМИИ: « ». До середины мая, так что времени осталось не так много.

До середины же мая в главном здании экспонируются и работы Виктора Пивоварова, перекликающиеся с классикой.

А вот что закроется совсем скоро – это милейшая выставка в здании Галереи искусств Европы и Америки XIX-XX в.: « ». По 24 апреля.

- Почему видеть «Олимпию» Мане счастье?

Я считаю, что огромное счастье заключается в общении с самыми великими произведениями искусства. Обязательно нужно прикасаться к прекрасным вещам, нужно иметь перед глазами эталон, высоту. Иначе человек очень быстро опускается на четвереньки. «Олимпия» Мане - это великая картина и великая живопись. Глядя на великое, лучше понимаешь, что происходит вокруг тебя.

- Почему из Парижа привезли всего одну работу?

Этот проект - выставка одного художественного произведения. Мы показываем вещи, которые убеждают, что в музей можно прийти ради одной-единственной картины. Раньше привозили Мону Лизу, Боттичелли, портрет Риминальди работы Тициана (я считаю, самый гениальный портрет в мировой истории искусств. Не верилось, что его возможно получить, но, оказалось, возможно). Но если раньше мы показывали только один шедевр - то теперь - окружаем его «подсказками».

- Как нужно смотреть выставку?

Небольшое количество работ подразумевает: надо смотреть долго, надо входить в образ. Есть такой термин - «музейная усталость». Наверняка, знакомое ощущение - ты просто походил по выставке минут сорок, ничего не делал, но безумно устал. Это естественно, ведь вещи - вещают на человека.

- Какие произведения вы выбрали для подсказки?

Их всего три. Первая - «Афродита» Праксителя, афинского скульптора 4 века до н.э. Пракситель был первым европейским художником, изобразившим женское тело полностью обнаженным. Вторая - это «Дама за туалетом или Форнарина» Джулио Романо, ученика Рафаэля. Третья - картина Поля Гогена «Королева (Жена короля)», написанная во время пребывания на Таити. Все три работы представляют ступеньки. Две - это ступеньки «до» «Олимпии», а последняя - гогеновская - ступенька «после», ведь Гоген восхищался «Олимпией» Мане.

- Могли ли вместо трех произведений, окружающих «Олимпию», быть другие работы?

Конечно, мы хотели показать «Данаю» Тициана из Эрмитажа. Нам обещали ее предоставить, но за неделю до выставки отказали, чем чуть не разрушили замысел. Кроме того, у меня была мысль представить после Гогена еще и «Неизвестную» Крамского. Но я подумала, что Третьяковка, защищая честь своей дамы, не даст повесить картину рядом.

- Что мы видим на картине «Олимпия»?

Нагловатую девчонку, представительницу неуважаемой профессии. При всей очевидности ситуации - в Олимпии - огромное чувство собственного достоинства. Она не униженная или оскорбленная, а независимая персона. Она смотрит на нас, делая не совсем пристойный жест. Я рассматриваю этот жест как пощечину. Она отсылает прочь непрошеного кавалера.

Фотопортрет Ирины Антоновой / Предоставлен пресс-службой ГМИИ им. Пушкина

- На что стоит обратить внимание?

Королеву играет ее окружение. Поэтому окружение здесь - наиболее важно. Ощетинившийся кот - это рыцарь, он ощетинился на того, кто стоит напротив хозяйки. Обратите внимание, что чернокожая служанка не отдает букет, а держит у себя, зная, что девушка его, скорее всего, выбросит.

А еще - обратите внимание на необыкновенный разлив живописи. Я просто шалею, когда смотрю, как написаны эти белые ткани, этот цветочек в ее волосах. Кстати, когда «Олимпию» критиковали - писали, что у нее желтый живот. Я посмотрела, но никакого желтого живота не увидела.

Очень важно почувствовать иронию картины. Перед нами Венера - вот только какая? И тут клубок начинает разматываться. Перед нами вновь вечные возлюбленные. Кто их любит - бог или противный дядька, который не понравился Олимпии - это уже другое дело.

МОСКВА, 18 апреля. /ТАСС/. Полотно "Олимпия" одного из основоположников импрессионизма Эдуарда Мане из собрания Музея д`Орсэ, всего лишь во второй раз покинувшее Францию с момента своего создания в 1863 году, представлено на выставке в Государственном музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина.

"Олимпия" в ГМИИ

"Исключительность момента нам трудно осознать, это произошло, и величайшее произведение Мане оказалось в наших стенах", - сказала в понедельник на вернисаже директор Пушкинского музея Марина Лошак.

По ее словам, это произошло благодаря давним дружеским отношениям российского и французского музеев и инициативе президента ГМИИ им. А. С. Пушкина Ирины Антоновой, которая выступила куратором экспозиции.

Та, в свою очередь, сравнила по значимости гастроли "Олимпии" в Пушкинском музее с состоявшимися уже много лет назад показами "Джоконды" Леонардо да Винчи и "Сикстинской Мадонны" Рафаэля.

Специально для "Олимпии", которая писалась Мане как современная Венера, в музее освободили зал и дополнили полотно произведениями из собрания ГМИИ, которые наилучшим образом помогают понять замысел художника, а также раскрывают тему женской красоты и любви в разные эпохи. Это картины "Королева (Жена короля)" Поля Гогена (1895 г.) и "Дама за туалетом, или Форнарина" (начало 1520-х годов) Джулио Романо, а также скульптура Праксителя Афродита Книдская (копия римского времени с оригинала около 350 г. до н. э.).

Поворот к новому времени

"Олимпия" - удивительное по своими художественным качествам и своей новизне для того времени произведение, которое продолжает действовать на наше воображение и сегодня. Эта картина проложила рубеж между предыдущим развитием живописи и искусством нового времени. Своей "Олимпией" Мане доказал, что можно относиться самым критическим образом к своему времени и открывать какие-то его стороны, о которых никто никогда и не думал", - рассказала Антонова.

Публичный показ "Олимпии", которую Мане писал, вдохновившись образом "Венеры Урбинской" Тициана, на Парижском салоне в 1865 году сопровождал грандиозный скандал, и поначалу судьба картины складывалась не очень благополучно. Ее даже хотели продать за рубеж, чему воспрепятствовали собравшие необходимую сумму друзья художника. Таким образом она осталась во Франции и начала свое путешествие по музейным собраниям, пока не осела в Музее д`Орсэ.

"О связи межу картинами было известно с момента создания "Олимпии", но это две совершенно разные Венеры, поскольку в "Олимпии" модель известна и узнаваема, и в данном случае она играет роль куртизанки, что символизирует наступление новой эпохи в живописи", - сказал президент Музее д`Орсэ Ги Кожеваль.

Встреча двух Венер

В 2013 году Венеры Тициана и Мане встретились на выставке "Мане. Возвращение в Италию" в венецианском Дворце дожей, а показ "Олимпии" в России оказался возможен потому, что, по словам Кожеваля, в собраниях ГМИИ и Эрмитажа находятся великолепные образцы французской живописи.

"Я убежден, что это два великих музея мира, где очень хорошо представлено французское искусство, по коллекциям которых можно проследить зарождение и расцвет французского искусства нового времени", - резюмировал он.

Основоположниками этих коллекций были дореволюционные коллекционеры и меценаты Сергей Щукин и Иван Морозов. После революции собрания были национализированы, помещены в Государственный музей нового западного искусства, а после его расформирования распределены между ГМИИ и Эрмитажем. Вскоре, осенью этого года, значительную часть собрания Сергея Щукина с произведениями Анри Матисса и Пабло Пикассо представят в парижском Foundation Louis Vuitton, а уже сегодня Лошак, Антонова и Кожеваль обсудят будущие совместные проекты.