Уроки Пушкина: описание Полтавской битвы. Гнутся шведы Несомый верными слугами

(отрывок из поэмы А.С. Пушкина "Полтава")

Фрагмент мозаики Ломоносова.

"..Горит восток зарёю новой.

Уж на равнине, по холмам

Грохочут пушки. Дым багровый

Кругами всходит к небесам

Навстречу утренним лучам.

Полки ряды свои сомкнули.

В кустах рассыпались стрелки.

Катятся ядра, свищут пули;

Нависли хладные штыки.

Сыны любимые победы,

Сквозь огнь окопов рвутся шведы;

Волнуясь, конница летит;

Пехота движется за нею

И тяжкой твёрдостью своею

Её стремление крепит.

И битвы поле роковое

Гремит, пылает здесь и там,

Но явно счастье боевое

Служить уж начинает нам.

Пальбой отбитые дружины,

Мешаясь, падают во прах.

Уходит Розен сквозь теснины;

Сдаётся пылкой Шлипенбах.

Тесним мы шведов рать за ратью;

Темнеет слава их знамён,

И бога браней благодатью

Наш каждый шаг запечатлён.

Тогда-то свыше вдохновенный

Раздался звучный глас Петра:

«За дело, с богом!» Из шатра,

Толпой любимцев окруженный,

Выходит Пётр. Его глаза

Сияют. Лик его ужасен.

Движенья быстры. Он прекрасен,

Он весь, как божия гроза.

Идёт. Ему коня подводят.

Ретив и смирен верный конь.

Почуя роковой огонь,

Дрожит. Глазами косо водит

И мчится в прахе боевом,

Гордясь могущим седоком.

Уж близок полдень. Жар пылает.

Как пахарь, битва отдыхает.

Кой-где гарцуют казаки.

Ровняясь строятся полки.

Молчит музыка боевая.

На холмах пушки, присмирев

Прервали свой голодный рев.

И се - равнину оглашая

Далече грянуло ура:

Полки увидели Петра.

И он промчался пред полками,

Могущ и радостен, как бой.

Он поле пожирал очами.

За ним вослед неслись толпой

Сии птенцы гнезда Петрова -

В пременах жребия земного,

В трудах державства и войны

Его товарищи, сыны:

И Шереметев благородный,

И Брюс, и Боур, и Репнин,

И, счастья баловень безродный,

Полудержавный властелин.

И перед синими рядами

Своих воинственных дружин,

Несомый верными слугами,

В качалке, бледен, недвижим,

Страдая раной, Карл явился.

Вожди героя шли за ним.

Он в думу тихо погрузился.

Смущённый взор изобразил

Необычайное волненье.

Казалось, Карла приводил

Желанный бой в недоуменье...

Вдруг слабым манием руки

На русских двинул он полки.

И с ними царские дружины

Сошлись в дыму среди равнины:

И грянул бой, Полтавский бой!

В огне, под градом раскалённым,

Стеной живою отражённым,

Над падшим строем свежий строй

Штыки смыкает. Тяжкой тучей

Отряды конницы летучей,

Браздами, саблями звуча,

Сшибаясь, рубятся с плеча.

Бросая груды тел на груду,

Шары чугунные повсюду

Меж ними прыгают, разят,

Прах роют и в крови шипят.

Швед, русский - колет, рубит, режет.

Бой барабанный, клики, скрежет,

Гром пушек, топот, ржанье, стон,

И смерть и ад со всех сторон.

Среди тревоги и волненья

На битву взором вдохновенья

Вожди спокойные глядят,

Движенья ратные следят,

Предвидят гибель и победу

И в тишине ведут беседу.

Но близ московского царя

Кто воин сей под сединами?

Двумя поддержан казаками,

Сердечной ревностью горя,

Он оком опытным героя

Взирает на волненье боя.

Уж на коня не вскочит он,

Одрях, в изгнанье сиротея,

И казаки на клич Палея

Не налетят со всех сторон!

Но что ж его сверкнули очи,

И гневом, будто мглою ночи,

Покрылось старое чело?

Что возмутить его могло?

Иль он, сквозь бранный дым, увидел

Врага Мазепу, и в сей миг

Свои лета возненавидел

Обезоруженный старик?

Мазепа, в думу погружённый,

Взирал на битву, окружённый

Толпой мятежных казаков,

Родных, старшин и сердюков.

Вдруг выстрел. Старец обратился.

У Войнаровского в руках

Мушкетный ствол ещё дымился.

Сражённый в нескольких шагах,

Младой казак в крови валялся,

А конь, весь в пене и пыли,

Почуя волю, дико мчался,

Скрываясь в огненной дали.

Казак на гетмана стремился

Сквозь битву с саблею в руках,

С безумной яростью в очах.

Старик, подъехав, обратился

К нему с вопросом. Но казак

Уж умирал. Потухший зрак

Ещё грозил врагу России;

Был мрачен помертвелый лик,

И имя нежное Марии

Чуть лепетал ещё язык.

Но близок, близок миг победы.

Ура! мы ломим; гнутся шведы.

О славный час! о славный вид!

Ещё напор - и враг бежит.

И следом конница пустилась,

Убийством тупятся мечи,

И падшими вся степь покрылась,

Как роем чёрной саранчи.

Пирует Петр. И горд, и ясен

И славы полон взор его.

И царской пир его прекрасен.

При кликах войска своего,

В шатре своём он угощает

Своих вождей, вождей чужих,

И славных пленников ласкает,

И за учителей своих

Заздравный кубок подымает.

Но близок, близок миг победы.

Ура ! мы ломим; гнутся шведы .

О славный час! о славный вид!

Еще напор — и враг бежит:

А. С. Пушкин Полтава,1828

Накануне Полтавской битвы

С самого начала Северной войны, которая разразилась в 1700 году, Карл XII мечтал захватить Москву и посадить на русский престол своего верного ставленника на польском престоле короля Станислава Лещинского, а затемразделить ненавистнуюМосковию (как тогда в Европе называлиРоссию) на 8 отдельных княжеств.

Король выжидал,когда созреет время. Время созрело в августе 1707 года, шведы двинулись в поход на Россию через Белоруссию и Смоленск. Шведская армия, лучшая в те времена в Европе, отличалась большой маневренностью и мобильностью,имела ограниченный обоз,снабжалась из местных источников, и долгое время считалась непобедимой

В этих условияхПетр I (задолго до Кутузова)применил тактику партизанской войны: русская армияне вступала ни в какиесражения, изматывала шведов в оборонительных боях, уничтожала запасы продовольствия и фуража.

Земля буквально горела у захватчиков под ногами. В этой безвыходной ситуации Карл остановился в 14 верстах от Смоленска, дожидаясь корпуса генералаЛевенгаупта, двигавшегося из Курляндии (нынешней Латвии) с запасом продовольствия и боеприпасов. Но 27-29 сентября 1708 годарусские наголову разбили корпус Левенгаупта,

Впервые русская армия одержала победу над превосходящими силами противника - отборными шведскими войсками. Эту победу Петр справедливо назвал «матерью Полтавской баталии». Причем он лично командовал одной из двух колон «летучего» корпуса своей армии.

Победа придала русским уверенность в своих силах и подвигла их к окончательному разгрому шведской армии.

Карл XII остался ни с чем.

Но здесь на помощь королю наконец-то явился гетман Мазепа

Предательство гетмана

В сентябре 1707 года гетман во всеуслышание заявлял: «Без крайней, последней нужды я не переменю моей верности к царскому величеству» , объясняя, что под «нуждой» понимает защиту Петра от « шведской потенции». В то же время Мазепа пребывал в тяжкой обиде на российского императора, который подумывал об ограничении автономии Малороссии и самостоятельности самого гетмана.

Гетман давно вел двойную игру - тайные переговоры между ним и Карлом XII начались еще в 1705 году - но лишь тогда, когда шведский король подошел кГетмановщине (так называлась в те времена Левобережная Украина)инадо было сделать окончательный выбор - он поставил на шведского короля.

Карл обещал Украине в случае победы над Россиейнезависимость, Мазепа обещал шведской армии продовольствие и зимние квартиры.

Гетман писал шведскому королю, что если тот двинется на Украину, то он приведет к нему 50 тысяч человек, но привел в королевский лагерь всего лишь около 10.

Когда несколькими днями позжемногие казаки стали убегать из шведского походного лагеря,Карл решил, что на таких ненадежных союзников рассчитывать особенно нечего ине рискнул использовать в решающем сражении -2 тысячи человек, что остались в лагере к началу битвы, мало чем могли помочь его армии

Петр узнал о подлом предательстве гетманав октябре 1708 года. Гнев егобыл ужасен, но действия продуманы и решительны. Он немедленно помиловал врага Мазепы,полковника Семена Палия, пользовавшегося авторитетом у украинского казачества,и отозвал его из ссылки, тем самым заручившись поддержкой оставшимися верными полковникуказаков.

Заручившисьподдержкой казачества,Петрдождался, когда к Полтаве стянутся главные силы русского войска и16 июня 1879 года на Военномсовете объявил своим полководцам о генеральном сражении против войск противника

В этот же день передовой отряд русских войск форсировал речку Ворскла, что протекала чутьсевернее Полтавы, у деревни Петровка, обеспечив возможность переправы всей армии.

Схватка на передовой

Прежде чем дать генеральное сражение, Петр решил измотать противника на передовой позиции- линии редутов, а затем разбить его в открытом полевом бою.

Так и случилось

В ночь на 27 июняшведы под командованием фельдмаршала Реншильда численностью около 20 тысяч солдат и с 4 артиллерийскими орудиями двинулись к позиции русских. Остальные войска, включаячасть запорожцев и украинских казаков гетмана Мазепы, находились в резерве и на охране шведских коммуникаций.

В три часа на рассветерусская и шведская конницы сошлись в жестоком и упорном бою у редутов. Сражение длилось с переменным успехом, но через несколько часов все было кончено -шведы, двигаясь за отходившей русской конницей, попали своим правым флангом под перекрестный ружейный и пушечный огонь из укрепленного лагеря Петра и, понесябольшие потери,в панике отступили к ближайшему лесу.В это же времяшведские колонны генералов Росса и Шлиппенбаха, отрезанные в ходе боев за редуты от своих главных сил, по приказу императора были захвачены в плен конницей его любимцем и фаворитом Меншикова. В генеральном сражении под Полтавой Александр Меньшиков проявил чудеса выдумки, храбрости и военного искусства. Петр высоко оценил заслуги своего фаворита и за военные подвиги 7 июляпожаловал емузвание генерал-фельдмаршала.

Речь Петра

Незадолго до решающего сражения император обратился к войскам с краткой речью, ярко выразившими самую суть его великой патриотической натуры: «Воины! Пришел час, который должен решить судьбу Отечества. Вы не должны помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру врученное, за род свой, за Отечество, за православную нашу Веру и Церковь. Не должна вас смущать слава непобедимости неприятеля, которой ложь вы доказали не раз своими победами. Имейте в сражении перед собой Правду и Бога, защитника вашего. А о Петре ведайте, что ему жизнь не дорога. Жила бы только Россия во славе и благоденствии для благосостояния вашего».

Хорошо вооруженная, численно и морально превосходящая противника русская армия под предводительством Петра I не могла не победить в этом решающем сражении Северной войны.

Что мог обещатьсвоим лейб-гвардейцам, солдатам и офицерамКарл XII ?

Перед шведским войском были только огромное, не поддающеесявоображению воинам небольшой страныпространство и, казалось бы, легкая, неправедная добыча.

За русской армией стояли земля, народ и Отечество.

Русская история не раз доказывала, что в таких сражениях побеждают народ иармия, которая отстаиваетРодину и свое право на сложившийся национальныйуклад жизни.

Генеральное сражение

Части шведской армии, прорвавшиеся за линию редутов, попали под сильнейшийартиллерийский и ружейный огонь русских ив беспорядке отошли в Будищенский лес.

В шесть часов утра Петр вывел армию из лагеря и построил ее в две линии - в центре стояла пехота, на правом фланге - кавалериягенерала Меншикова, на левом — кавалерия генерала Боура. В лагере был оставлен резерв из девяти пехотных батальонов.

Шведскийфельдмаршал и сподвижник короля Реншильд выстроил свои войсканапротив русской армии.

В девять часов начался рукопашный бой, русская конница стала охватывать фланги противника. Под натиском превосходящих сил русских шведы отступили.

Они держались, как могли еще некоторое время, но и Петру I , и Карлу XII - главным действующим лицам этой битвы, уже было ясно, что исход ее предрешен.

И в чью пользу.

В одиннадцать часовдня, когда солнце начало свой извечный ход к зениту, шведская армия обратилась в бегство.

Карл пытался остановить своих бегущих воинов, но все было тщетно, ему самому едва удалось спастись. Солдатыподняли с землисвоего короля, посадили на разгоряченную, всю в пене,лошадь, которая и вынесла его с поля боя.

Конница Меншикова преследовала беглецов до местечка Переволочны, что расположилось на берегу Днепра.

Бесславный конец

Русская армия под командованием Петра I разгромила шведскую армию Карла XII.

Жалкие остатки шведских войск сдались у Переволочны, Там русские взяли в пленоколо 16 тысяч шведов вместе с фельдмаршалом Реншильдом.В самом сражении шведы потеряли свыше 11 тысяч солдат. Потери русских составили 1345 человек убитыми и 3290 ранеными.

Раненый в бою Карл бежал на юг, к Днепру , держа путь в Османскую империю (Турцию). Ему удалось переправиться через реку и прибыть в Бендеры.

Вместе с повергнутым и обесславленным шведским королем бежал и гетман Мазепа.

Так бесславно закончилась для шведской армии Полтавская битва.

В ряду великихдержав

Полтавская битва привела к перелому в Северной войне в пользу Россиии положило конец господству Швеции, как в военном,так и других отношениях, в Европе.

Она относится к тем сражениям, которые вершат судьбы народов. Сокрушив военную мощь Швеции,Россия вошла в число великих держав. Эта битва открыла путь к выдающимся победам российского государства в XVIII веке исыграла огромную роль в самосознании русской армии, которая в сражении под Полтавойвпервые осознала себя одной из первых и могущественных армий в Европе.

Полтавой завершилась целаяэпоха шведского давления на Восточные земли, начавшаяся еще в первой половине ХШ века, во времена князя Александра Невского.

После сражения под Полтавой для ее героев былавыпущена медаль «За Полтавскую баталию», которой были награждены многие из ее участников.

P . S .Факты и цифры

* Русской армии понадобилось всего 9 дней, чтобы передислоцироваться к югу и занять выгодную позицию в 5 километрах от Полтавы, у деревни Яковцы.

* По разным историческим данным армия Петра насчитывала от 60 до 80 тысяч солдат и 102 артиллерийских орудия.

Пехоту представляли 3 дивизии, в каждой было по 3 бригады различного состава, состоявших из2 — 5 полков, и отдельная бригада ездящей пехоты, насчитывавшая4 полка. Всего в сражении 27 июня1709 года участвовало 40 пехотных полков (вместе с гарнизоном Полтавы), в том числе 2 гвардейских и 4 сводных гренадерских.

Артиллерия русской армии состояла из одного полка, сформированного в 1701 году в составе 4 пушкарских (канонирских) рот, 4 бомбардирских команд и инженерной роты.

* Армия Карла состояла из 37 тысяч солдат, включая и казаков, приведенных Мазепой и 41 орудием.

По своему составу шведская армия не была однородной. Это объяснялось существованием в Швеции двух систем комплектования: поземельной воинской повинности (так называемой «индельты») и вербовки наемных солдат. Ее большую и лучшую часть составляли именно постоянные войска - индельты, носившие ярко выраженный национальный характер.

Под Полтавой войска Карла XII насчитывали 12 пехотных полков (20 батальонов), которые насчитывали9270 человек. Каждый полк по штату состоял из 8 рот по 150 строевых чинов. Рота делилась на 6 дивизионов по 25 человек, причем 2 дивизиона состояли из пикинеров (вид пехоты в европейских армиях того времени, вооружённой преимущественно 5—6 метровыми пиками), а остальные—из мушкетеров и гренадеров. 4 роты составляли батальон из 600 человек, а всего в полку было 1200 солдат.

* Но непосредственно в самом гибельном для шведов и победительном для русских сражении участвовало меньшее количество войск.

Разные историки приводят разные цифры, но от этого суть и значение Полтавской битвы не меняется.

Геннадий Евграфов

Прозаическая миниатюра.

Балтийское море. Остров Сааремаа.
Море северное, прохладное, влияющее как-то по особенному на природу и людей. Их характер. Язык, культуру, быт, отношения. Три прибалтийских страны - бывшие советские республики. Исторически немного чопорные и рассудительно-задумчивые в высказываниях, но, несомненно, старающиеся быть по-европейски культурными населяющие их эстонцы, латыши и литовцы.
Эстонии (во время этого повествования – Эстонской ССР) принадлежит остров Сааремаа и ещё масса островков недалеко от побережья. И ещё я понял, зачем немцы переименовали остров в Эзель. Не могли выговорить и потому, косвенно самокритично, перекрестили в осла. С виду островок, каких много в балтийских краях. Чистенький, с маяком, несколькими замками тевтонских баронов и музеем ветряных мельниц, коих в округе на продуваемом всеми ветрами пространстве великое множество.
Есть версия - что Сааремаа это и есть остров Короля Рыбака из старинных сказаний барона Эшенбаха. К тому же легендарная Аркона (о. Готланд), совсем недалеко на западе. Говорят - Атлантида никуда не пропадала. Европа это её полузатопленная территория, архипелаги типа Моонзундского, ранее были частью одной просевшей в океан, суши. На востоке - древние Ладога и Новгород.
Эту историю мне рассказал один сержант, с которым я познакомился в Каунасском ОГПВ (окружной госпиталь пограничных войск) Прибалтийского пограничного округа. Вообще с нахождением в госпиталях связана масса историй, былин и баек.
Служба на Балтике имеет свою, морскую специфику. В других местах, где государственная граница имеет КСП (контрольно-следовую полосу) и сопредельную территорию других стран в прямой видимости с пограничными столбами всё по-другому.
На островах и побережье обход вверенной территории, собственно патрулирование, осуществляется по кромке моря, где волны прибоя шумят загадочно и таинственно, иногда вынося на берег свои секреты, множество полезного и не очень.
Здесь мусор с кораблей, мелкие кусочки янтаря (более крупные экземпляры - большая удача), отполированные кости морских и сухопутных животных, отголоски войны – плавучие мины, правда, в последнее время ставшие редкостью.
Во времена, к которым относится повествование, привлекательной была любая зарубежная безделушка: зажигалка, пустая железная банка (из них делали пепельницы), авторучки, элементы снаряжения моряков, части корабельной оснастки.
Пограничный наряд «топтавший фланги» (заступивший на охрану госграницы) по побережью имел возможность находить такие вот сюрпризы – дары моря.
Прежде чем рассказать суть всей истории хотелось бы, для непосвящённых, описать особенности двухлетней срочной службы в СССР. Забавные, в чём-то глупые или злые традиции сопровождали всех и вся. Как правило ситуация зависела и от солдат и от командиров. Люди все разные: если Человек с большой буквы, то им и останешься, если изначально «с гнильцой», значит со временем, станет понятно кто ты на самом деле.
Многие знают слова дух, черпак, дедушка, дембель, характеризующие этапы различных сроков службы военнослужащими.
Итак, о традициях. В «стодневку» (100 дней до приказа Министра обороны об увольнении и новом призыве) осуществлялось поголовное обритие старослужащих наголо, считалось, волосы к отъезду домой отрастали лучше и были гуще. Многие даже делали это «под лезвие», до синевы. В этот день «духи» должны были съедать пайку масла, отдаваемую им «дембелями». Иногда, по такому случаю докупалось и дополнительное количество этого дефицитного высококалорийного продукта. Этим подразумевалось: снимаясь с довольствия, приготовил себе смену, а на гражданке на хлеб, с маслом уволенный в запас сам должен зарабатывать.
Разумеется, любые проявления неуставных взаимоотношений были пресекаемы и преследуемы офицерским составом. Надо отдельно сказать, что в Пограничных войсках, тогда относившимся к КГБ СССР особенно злостной и жестокой «неуставщины» не было – структура соблюдала честь «конторы». Нельзя забывать и про боевые дежурства по охране государственной границы. Постоянный доступ к оружию при несении службы исключал жестокость и издевательства, зачастую имевшие место в рядах обычных подразделений.
В отличие от Советской армии, Пограничные войска СССР были сравнительно малочисленны. Если армейский округ состоял из дивизий (дивизия - 10 тыс. человек), то пограничный округ - из отрядов, сопоставимых с полками (1 тыс. человек). Отряд в свою очередь делился на более мелкие подразделения, многие из которых уже армейских аналогов не имели. Это и ДШМГ - десантно-штурмовые маневренные группы и ВПБС взвод повышенной боеспособности - подразделения спецназа госбезопасности, на случай прорыва границы и нештатных ситуаций. А в период повествования, т. е. распада СССР, в Прибалтике, приказами республиканских КГБ были созданы ГНР (группы немедленного реагирования) из числа ДШМГ и тогда относившейся к пограничникам 103 дивизии ВДВ. И практически постоянно, «усиленная охрана государственной границы» - режим несения службы, учитывающий политические события в стране. При котором все подразделения находились в состоянии полной боевой готовности. Например: съезд партии общегосударственные праздники, выборы, референдумы и. т. д. И если в армии самая маленькая ячейка с командиром-офицером, либо сержантом, это взвод (около 30 чел., в свою очередь имеющий отделения, со своими командирами – «комодами»), то в ПВ это застава. Её численность могла колебаться от 10 до 60 человек, в зависимости от важности охраняемого участка. Даже «учебки» (там вчерашние мальчишки постигали азы военного дела) именовались – учебная застава и номер.
Большинство же застав на эстонских островах имели обыкновение располагаться в местах, прямо скажем глухих, если не сказать - дремучих, а посему никакого движения народа не предполагающих. В самом пограничном отряде, располагавшемся в административном центре острова Сааремаа городе Кингисеппе (ныне Курессааре) был хотя бы аэропорт, куда регулярно 3 раза в день летал Як-40 из Таллинна.
При наступлении «стодневки» в отряде и на заставах дембеля побрились налысо, что вызвало настоящую истерику у старшего офицерского состава. Ах так! И было решено обрить всех военнослужащих срочников, невзирая на звания и время, проведённое в армии.
Сказано – сделано.
А это был осенний призыв и 100 дней попадали на самый бархатный сезон, когда солнце на Балтике (недолго, недели три) «шпарит», как в Сочи. Вот только загар отдыхающие получали бронзовый, а не тёмный «окрас Чёрного моря».
И «утомлённые солнцем» взмолились: «Товарищи офицеры! Дозвольте нарушить форму одежды! Ходить в майках хотя-бы по территории в/ч, ведь жарко очень!».
- Да конечно, был ответ, хоть в трусах (а армейские «труханы» - вообще целая песнь – ода нижнему, или как в старину называли – «исподнему», белью). НО в сапогах! Тем самым являясь всё-таки (по мнению командиров) полноценными солдатами…
И по заставе начали разгуливать обритые наголо личности в синих, либо серых майках, или тельняшках (прикомандированные на усиление госграницы спецподразделения), трусах по колено и в… сапогах!
Картина не для слабонервных.
А в это время.… На остров полюбоваться старинными постройками и редкой природой Балтики, увидеть знаменитую аномальную зону, ведь на Сааремаа когда-то упал метеорит, чьи осколки до сих пор иногда находят научные экспедиции, прибыла иностранная экскурсия, состоящая из шведских пенсионеров.
К их приезду волной выбросило сюрприз – отполированный крупный лошадиный череп, который радостно и торжественно пограничный наряд спрятал за котельной, чтобы использовать в спектаклях театральной студии, ведь старший наряда был худруком в клубе, маленьком центре культуры и искусства.
В программе, предложенной зарубежным гостям - посещение настоящей воинской части (естественно в строго регламентированном варианте, т. к. многое составляло государственную тайну СССР). И конечно визит в клуб, где актёры-срочники готовили постановку А. С Пушкина «Песнь о Вещем Олеге» со свежим реквизитом из Балтийского моря.
Вооот…
Теперь представим себе иностранных пенсионеров медленно, чинно переговариваясь, идущих вдоль забора-частокола из заострённых брёвен и колючей проволоки на фоне суровой природы. А у ворот стоит часовой с Калашниковым, ещё один смотрит на дорогу с высоченной вышки и штык нож на его оружии хищно поблёскивает. Войдя на территорию изумлённые старички и старушки, и без того оторопевшие и вспотевшие, внезапно увидели две странных фигуры: лысые, в майках трусах и сапогах. От котельной, а возле неё всегда свалены горы чёрного угля к отопительному сезону, эти двое, поблёскивая белозубыми улыбками, несли… блестящий череп какого-то животного из кошмарных скандинавских сказок. И то, что это когда-то была лошадь, разглядеть толком никто не смог, да и у страха, как известно, глаза велики…
Разумеется, было позорное бегство в ужасе мчавшихся прочь от столь по-настоящему аномально-жуткого места экскурсантов, наотрез отказавшихся потом от посещения военного объекта.
Ну не судьба было представить театральной студии своё, так тщательно подготовленное выступление с новым реквизитом.
Зато долго смеялись все призывы, весь офицерский состав, а когда информация об этом докатилась на побережье, и все местные погранзаставы и отряды, вспоминая бессмертные строки А. С. Пушкина: «Ура! мы ломим; гнутся шведы. О славный час! о славный вид! Еще напор - и враг бежит».
Премьера (правда, не на сцене) хотя и другого произведения великого поэта, но всё же состоялась.

Души глубокая печаль Стремиться дерзновенно вдаль Вождю Украйны не мешает. Твердея в умысле своем, Он с гордым шведским королем Свои сношенья продолжает. Меж тем, чтоб обмануть верней Глаза враждебного сомненья, Он, окружась толпой врачей, На ложе мнимого мученья, Стоная, молит исцеленья. Плоды страстей, войны, трудов, Болезни, дряхлость и печали, Предтечи смерти, приковали Его к одру. Уже готов Он скоро бренный мир оставить; Святой обряд он хочет править, Он архипастыря зовет К одру сомнительной кончины: И на коварные седины Елей таинственный течет. Но время шло. Москва напрасно К себе гостей ждала всечасно, Средь старых вражеских могил Готовя шведам тризну тайну. Незапно Карл поворотил И перенес войну в Украйну. И день настал. Встает с одра Мазепа, сей страдалец хилый, Сей труп живой, еще вчера Стонавший слабо над могилой. Теперь он мощный враг Петра. Теперь он, бодрый, пред полками Сверкает гордыми очами И саблей машет - и к Десне Проворно мчится на коне. Согбенный тяжко жизнью старой, Так оный хитрый кардинал, Венчавшись римскою тиарой, И прям, и здрав, и молод стал. И весть на крыльях полетела. Украйна смутно зашумела: «Он перешел, он изменил, К ногам он Карлу положил Бунчук покорный». Пламя пышет, Встает кровавая заря Войны народной. Кто опишет Негодованье, гнев царя? 26 Гремит анафема в соборах; Мазепы лик терзает кат. 27 На шумной раде, в вольных спорах Другого гетмана творят. С брегов пустынных Енисея Семейства Искры, Кочубея Поспешно призваны Петром. Он с ними слезы проливает. Он их, лаская, осыпает И новой честью, и добром. Мазепы враг, наездник пылкий, Старик Палей из мрака ссылки В Украйну едет в царский стан. Трепещет бунт осиротелый. На плахе гибнет Чечель 28 смелый И запорожский атаман. И ты, любовник бранной славы, Для шлема кинувший венец, Твой близок день, ты вал Полтавы Вдали завидел наконец. И царь туда ж помчал дружины. Они, как буря, притекли - И оба стана средь равнины Друг друга хитро облегли: Не раз избитый в схватке смелой, Заране кровью опьянелый, С бойцом желанным наконец Так грозный сходится боец. И, злобясь, видит Карл могучий Уж не расстроенные тучи Несчастных нарвских беглецов, А нить полков блестящих, стройных, Послушных, быстрых и спокойных И ряд незыблемый штыков. Но он решил: заутра бой. Глубокий сон во стане шведа. Лишь под палаткою одной Ведется шепотом беседа. «Нет, вижу я, нет, Орлик мой, Поторопились мы некстати: Расчет и дерзкий, и плохой, И в нем не будет благодати. Пропала, видно, цель моя. Что делать? дал я промах важный: Ошибся в этом Карле я. Он мальчик бойкий и отважный; Два-три сраженья разыграть, Конечно, может он с успехом, К врагу на ужин прискакать, 29 Ответствовать на бомбу смехом; 30 Не хуже русского стрелка Прокрасться в ночь ко вражью стану; Свалить, как нынче, казака И обменять на рану рану; 31 Но не ему вести борьбу С самодержавным великаном: Как полк, вертеться он судьбу Принудить хочет барабаном; Он слеп, упрям, нетерпелив, И легкомыслен, и кичлив, Бог весть, какому счастью верит; Он силы новые врага Успехом прошлым только мерит - Сломить ему свои рога. Стыжусь: воинственным бродягой Увлекся я на старость лет; Был ослеплен его отвагой И беглым счастием побед, Как дева робкая». Орлик Сраженья Дождемся. Время не ушло С Петром опять войти в сношенья: Еще поправить можно зло. Разбитый нами, нет сомненья, Царь не отвергнет примиренья. Мазепа Нет, поздно. Русскому царю Со мной мириться невозможно. Давно решилась непреложно Моя судьба. Давно горю Стесненной злобой. Под Азовом Однажды я с царем суровым Во ставке ночью пировал: Полны вином кипели чаши, Кипели с ними речи наши. Я слово смелое сказал. Смутились гости молодые - Царь, вспыхнув, чашу уронил И за усы мои седые Меня с угрозой ухватил. Тогда, смирясь в бессильном гневе, Отмстить себе я клятву дал; Носил ее - как мать во чреве Младенца носит. Срок настал. Так, обо мне воспоминанье Хранить он будет до конца. Петру я послан в наказанье; Я терн в листах его венца: Он дал бы грады родовые И жизни лучшие часы, Чтоб снова, как во дни былые, Держать Мазепу за усы. Но есть еще для нас надежды: Кому бежать, решит заря. Умолк и закрывает вежды Изменник русского царя. Горит восток зарею новой. Уж на равнине, по холмам Грохочут пушки. Дым багровый Кругами всходит к небесам Навстречу утренним лучам. Полки ряды свои сомкнули. В кустах рассыпались стрелки. Катятся ядра, свищут пули; Нависли хладные штыки. Сыны любимые победы, Сквозь огнь окопов рвутся шведы; Волнуясь, конница летит; Пехота движется за нею И тяжкой твердостью своею Ее стремление крепит. И битвы поле роковое Гремит, пылает здесь и там; Но явно счастье боевое Служить уж начинает нам. Пальбой отбитые дружины, Мешаясь, падают во прах. Уходит Розен сквозь теснины; Сдается пылкий Шлипенбах. Тесним мы шведов рать за ратью; Темнеет слава их знамен, И бога браней благодатью Наш каждый шаг запечатлен. Тогда-то свыше вдохновенный Раздался звучный глас Петра: «За дело, с богом!» Из шатра, Толпой любимцев окруженный, Выходит Петр. Его глаза Сияют. Лик его ужасен. Движенья быстры. Он прекрасен, Он весь, как божия гроза. Идет. Ему коня подводят. Ретив и смирен верный конь. Почуя роковой огонь, Дрожит. Глазами косо водит И мчится в прахе боевом, Гордясь могущим седоком. Уж близок полдень. Жар пылает. Как пахарь, битва отдыхает, Кой-где гарцуют казаки. Равняясь, строятся полки. Молчит музыка боевая. На холмах пушки, присмирев, Прервали свой голодный рев. И се - равнину оглашая, Далече грянуло ура: Полки увидели Петра. И он промчался пред полками, Могущ и радостен, как бой. Он поле пожирал очами. За ним вослед неслись толпой Сии птенцы гнезда Петрова - В пременах жребия земного, В трудах державства и войны Его товарищи, сыны: И Шереметев благородный, И Брюс, и Боур, и Репнин, И, счастья баловень безродный, Полудержавный властелин. И перед синими рядами Своих воинственных дружин, Несомый верными слугами, В качалке, бледен, недвижим, Страдая раной, Карл явился. Вожди героя шли за ним. Он в думу тихо погрузился. Смущенный взор изобразил Необычайное волненье. Казалось, Карла приводил Желанный бой в недоуменье... Вдруг слабым манием руки На русских двинул он полки. И с ними царские дружины Сошлись в дыму среди равнины: И грянул бой, Полтавский бой! В огне, под градом раскаленным, Стеной живою отраженным, Над падшим строем свежий строй Штыки смыкает. Тяжкой тучей Отряды конницы летучей, Браздами, саблями звуча, Сшибаясь, рубятся сплеча. Бросая груды тел на груду, Шары чугунные повсюду Меж ними прыгают, разят, Прах роют и в крови шипят. Швед, русский - колет, рубит, режет. Бой барабанный, клики, скрежет, Гром пушек, топот, ржанье, стон, И смерть и ад со всех сторон. Среди тревоги и волненья На битву взором вдохновенья Вожди спокойные глядят, Движенья ратные следят, Предвидят гибель и победу И в тишине ведут беседу. Но близ московского царя Кто воин сей под сединами? Двумя поддержан казаками, Сердечной ревностью горя, Он оком опытным героя Взирает на волненье боя. Уж на коня не вскочит он, Одрях, в изгнанье сиротея, И казаки на клич Палея Не налетят со всех сторон! Но что ж его сверкнули очи, И гневом, будто мглою ночи, Покрылось старое чело? Что возмутить его могло? Иль он, сквозь бранный дым, увидел Врага Мазепу, и в сей миг Свои лета возненавидел Обезоруженный старик? Мазепа, в думу погруженный, Взирал на битву, окруженный Толпой мятежных казаков, Родных, старшин и сердюков. Вдруг выстрел. Старец обратился. У Войнаровского в руках Мушкетный ствол еще дымился. Сраженный в нескольких шагах, Младой казак в крови валялся, А конь, весь в пене и пыли, Почуя волю, дико мчался, Скрываясь в огненной дали. Казак на гетмана стремился Сквозь битву с саблею в руках, С безумной яростью в очах. Старик, подъехав, обратился К нему с вопросом. Но казак Уж умирал. Потухший зрак Еще грозил врагу России; Был мрачен помертвелый лик, И имя нежное Марии Чуть лепетал еще язык. Но близок, близок миг победы. Ура! мы ломим; гнутся шведы. О славный час! о славный вид! Еще напор - и враг бежит: 32 И следом конница пустилась, Убийством тупятся мечи, И падшими вся степь покрылась, Как роем черной саранчи. Пирует Петр. И горд, и ясен, И славы полон взор его. И царский пир его прекрасен. При кликах войска своего, В шатре своем он угощает Своих вождей, вождей чужих, И славных пленников ласкает, И за учителей своих Заздравный кубок подымает. Но где же первый, званый гость? Где первый, грозный наш учитель, Чью долговременную злость Смирил полтавский победитель? И где ж Мазепа? где злодей? Куда бежал Иуда в страхе? Зачем король не меж гостей? Зачем изменник не на плахе? 33 Верхом, в глуши степей нагих, Король и гетман мчатся оба. Бегут. Судьба связала их. Опасность близкая и злоба Даруют силу королю. Он рану тяжкую свою Забыл. Поникнув головою, Он скачет, русскими гоним, И слуги верные толпою Чуть могут следовать за ним. Обозревая зорким взглядом Степей широкий полукруг, С ним старый гетман скачет рядом. Пред ними хутор... Что же вдруг Мазепа будто испугался? Что мимо хутора помчался Он стороной во весь опор? Иль этот запустелый двор, И дом, и сад уединенный, И в поле отпертая дверь Какой-нибудь рассказ забвенный Ему напомнили теперь? Святой невинности губитель! Узнал ли ты сию обитель, Сей дом, веселый прежде дом, Где ты, вином разгоряченный, Семьей счастливой окруженный, Шутил, бывало, за столом? Узнал ли ты приют укромный, Где мирный ангел обитал, И сад, откуда ночью тёмной Ты вывел в степь... Узнал, узнал! Ночные тени степь объемлют. На бреге синего Днепра Между скалами чутко дремлют Враги России и Петра. Щадят мечты покой героя, Урон Полтавы он забыл. Но сон Мазепы смутен был. В нем мрачный дух не знал покоя. И вдруг в безмолвии ночном Его зовут. Он пробудился. Глядит: над ним, грозя перстом, Тихонько кто-то наклонился. Он вздрогнул, как под топором... Пред ним с развитыми власами, Сверкая впалыми глазами, Вся в рубище, худа, бледна, Стоит, луной освещена... «Иль это сон?.. Мария.. ты ли?» Мария Ах, тише, тише, Друг!.. Сейчас Отец и мать глаза закрыли... Постой... услышать могут нас. Мазепа Мария, бедная Мария! Опомнись! Боже!.. Что с тобой? Мария Послушай: хитрости какие! Что за рассказ у них смешной? Она за тайну мне сказала, Что умер бедный мой отец, И мне тихонько показала Седую голову - творец! Куда бежать нам от злоречья? Подумай: эта голова Была совсем не человечья, А волчья - видишь: какова! Чем обмануть меня хотела! Не стыдно ль ей меня пугать? И для чего? чтоб я не смела С тобой сегодня убежать! Возможно ль? С горестью глубокой Любовник ей внимал жестокий. Но, вихрю мыслей предана, «Однако ж, - говорит она, - Я помню поле... праздник шумный.. И чернь... и мертвые тела... На праздник мать меня вела... Но где ж ты был?.. С тобою розно Зачем в ночи скитаюсь я? Пойдем домой. Скорей... уж поздно. Ах, вижу, голова моя Полна волнения пустого: Я принимала за другого Тебя, старик. Оставь меня. Твой взор насмешлив и ужасен. Ты безобразен. Он прекрасен: В его глазах блестит любовь, В его речах такая нега! Его усы белее снега, А на твоих засохла кровь!..» И с диким смехом завизжала, И легче серны молодой Она вспрыгнула, побежала И скрылась в темноте ночной. Редела тень. Восток алел. Огонь казачий пламенел. Пшеницу казаки варили; Драбанты у брегу Днепра Коней расседланных поили. Проснулся Карл. «Ого! пора! Вставай, Мазепа. Рассветает». Но гетман уж не спит давно. Тоска, тоска его снедает; В груди дыханье стеснено. И молча он коня седлает, И скачет с беглым королем, И страшно взор его сверкает, С родным прощаясь рубежом. ________ Прошло сто лет - и что ж осталось От сильных, гордых сих мужей, Столь полных волею страстей? Их поколенье миновалось - И с ним исчез кровавый след Усилий, бедствий и побед. В гражданстве северной державы, В ее воинственной судьбе, Лишь ты воздвиг, герой Полтавы, Огромный памятник себе. В стране - где мельниц ряд крылатый Оградой мирной обступил Бендер пустынные раскаты, Где бродят буйволы рогаты Вокруг воинственных могил, - Останки разоренной сени, Три углубленные в земле И мхом поросшие ступени Гласят о шведском короле. С них отражал герой безумный, Один в толпе домашних слуг, Турецкой рати приступ шумный, И бросил шпагу под бунчук; И тщетно там пришлец унылый Искал бы гетманской могилы: Забыт Мазепа с давних пор; Лишь в торжествующей святыне Раз в год анафемой доныне, Грозя, гремит о нем собор. Но сохранилася могила, Где двух страдальцев прах почил: Меж древних праведных могил Их мирно церковь приютила. 34 Цветет в Диканьке древний ряд Дубов, друзьями насажденных; Они о праотцах казненных Доныне внукам говорят. Но дочь преступница... преданья Об ней молчат. Ее страданья, Ее судьба, ее конец Непроницаемою тьмою От нас закрыты. Лишь порою Слепой украинский певец, Когда в селе перед народом Он песни гетмана бренчит, О грешной деве мимоходом Казачкам юным говорит.

С благодарностью за помощь в подготовке материала
Юрию Лысенко-Раин – автору СТИХИ.РУ

Сначала немного теории. СПОНДЕЙ - это стопа ямба (или хорея) со сверхсхемным ударением

Понятнее от такого определения многим (и мне, в том числе!) не стало. Скажу проще: это стопа с двумя подряд слогами, которые произносятся при чтении с ударением. Если ямб мы с вами обозначаем как 01(где 0-безударный слог,1- ударный), а хорей – как 10, то спондей обозначается как 11.

Швед, русский - колет, рубит, режет.
Бой барабанный, клики, скрежет,
Гром пушек, топот, ржанье, стон,
И смерть, и ад со всех сторон.
(А.С.Пушкин)

Ритмическая схема строфы: ямб, где в 1 и 3 строке первые стопы – спондей.
11 01 01 01 0
10 01 01 01 0
11 01 01 01
01 01 01 01

Таким образом, спондей – это двухсложная стопа с двумя ударениями подряд.

Если подобного рода сверхсхемные ударения встречаются в трехсложном метре (дактиле, амфибрахии или анапесте), то такая стопа называется молосс.

МОЛОСС (тримакр, molossus) - стопа, имеющая три долгих слога (111) в древне-греческой и римской поэзии. Перейдя в русское стихосложение, молосс получил значение трехударной стопы, которая употребляется редко и основной считаться не может.

«Я, ты, он!», был отпор коллективного грома,
«Бью, бьешь, бьет!.. рву, рвешь, рвет!» - отвечали десятки...
(М. Тарловский)

Ритмическая схема отрывка строфы - анапест, у которого первые стопы – молоссы:
111 101 001 001 0
111 111 001 001 0

Теперь стало понятнее? Уверена, что, да!

Сегодня, в порядке начала разбора и комментирования стихов из конкурсных пакетов «Мастер класс по стихосложению», я поведу разговор о стихах, написанных со спондеями и молоссами.

Таких заявок было подано три и, независимо от того, какую оценку у судей они получили, они стоят того, чтобы обратить на них внимание.

1. Юрий Лысенко-Раин. «Национальный спондей».

Смерд курд
был крут:
бил всех.
Вот смех!

Финн - дрянь.
Вот пьянь:
пьет так,
что страх.

Курд гад
мой брат
мыл пол,
бил стол.

Швед тих,
но лих:
брал в долг -
стал плох.

Мозг сдох:
так плох
от лет
и бед.

Ритмическая схема строфы: одностопный спондей
11
11
11
11

Как видите, стихотворение из трех строф целиком состоит из односложных слов, все – под ударением. Не будем сейчас говорить о художественном впечатлении от стихотворения (судьи его справедливо не оценили), но сможете ли вы написать нечто осмысленное одними ударными слогами? Работа, безусловно, интересная, хотя и только в стиховедческом отношении.

2. Михаил Любавин. «Трехбуквица»

Зря жду год –
все злы дни.
Зря пью мед –
что шаг – пни.

Всё сам мог –
мне мир мил.
Жив мой Бог –
дай мне сил!

Ритмическая схема строфы:
111
111
111
111

Дать название данному стихотворному метру я не берусь (пусть его определяют специалисты!). Мне бы хотелось назвать его одностопным молоссом, и он им бы и был, если бы стопа 111 только бы начинала строку, написанную каким-то трехсложным размером (дактилем, амфибрахием или анапестом), но здесь вся строка представляет собой «трехударную стопу» – единственную!

3. Надежда Лазебная. Волк.

Лес, ночь, мрак, вой,
Я сам не свой.
Страх вслед, я – в крик,
Звезд свет, жизнь – миг.

Бег со всех ног,
В мозг Черт и Бог,
Как лань я быстр,
Стук лбом – сонм искр.

Встал – волк, свёл спазм,
Взгляд двух пар глаз
Двух лиц, каст, морд,
Мой дух стал тверд.

Груз лап с плеч сняв,
Прочь шел, мне вняв,
Зверь – царь тех мест,
Я сжал свой крест.

Ритмическая схема строфы:
11 11
11 11
11 11
11 11

Ямб перенасыщенный спондеями, а практически – целиком написанный спондеями. Чтобы прочитать эти стихи, невольно хочется делать ударение на всех словах, даже на вспомогательных (бЕг сО всЕх нОг). Кроме того, стихи написаны назывными предложениями – автор только называет картинку, возникающую перед его глазами (в настоящее мгновение) и этим очень ярко передает напряженный драматический сюжет – встречу волка с человеком. Не случайно, стихи были отмечены сразу несколькими судьями.

Анализ стихов, написанных спондеями, навел меня на еще одно интересное размышление. Оказывается, совершенно не все равно, как автор распределил свой текст по строкам, особенно, если ваши стихи содержат места, где подряд следует одно ударение за другим.
Приведу пример, взятый мной из СТИХИ.РУ (имя автора указывать не буду, стихотворение, о котором пойдет речь, на конкурс не подавалось).

Не желая сводить счёты,
Отпускала его с Богом,
Но, в попутчики взяв чёрта,
Вряд ли спросят с себя строго.

На прощание - ни взгляда,
Ни объятий в тиши комнат...
Я забыть бы о нём рада,
Только он обо мне помнит:

По ночам над моей крышей,
Всё надеясь, что здесь нужен,
Этот ангел, (теперь - бывший)
Чёрным вороном став, кружит...

Ритмическая схема строфы: (строчный логаэд «анапест-хорей»)
001 001 10
001 001 10
001 001 10
001 001 10

Прочтя это стихотворение, я ощутила дискомфорт. Первые строки стихов задают ритм анапеста (001) который вдруг резко обрывается: в месте, где ухо готово встретить безударный слог, появляется второй подряд ударный. Ритм делает скачок, «взбрыкивает», требует паузы, переходя из анапеста в хорей и невольно подразумевает произнесение слова с ошибочным ударением. Это – составной ритм или стопный ЛОГАЭД.

О стихах, написанных логаэдами (а их было подано на конкурс великое множество!), мы с вами более подробно поговорим в следующий раз. Здесь я только отмечу, что появление спондея – двух ударных слогов подряд в середине строки - хороший повод для того, чтобы разделить эти ударные по разным строкам: для удобства чтения и для передачи читателю подсказки о том, какая требуется интонация. Перед хореем просится цезура (пауза), дабы два ударных слога не стояли рядом. В одном логаэде плохо уживаются анапест и хорей, но цезура перед последним двухсложным словом всё ставит на свои места.

Сравним это же стихотворение в другой записи (я разорвала строку, разделив два подряд идущих ударных):

Не желая сводить
Счёты,
Отпускала его
С Богом,
Но, в попутчики взяв
Чёрта,
Вряд ли спросят с себя
Строго.

На прощание - ни
Взгляда,
Ни объятий в тиши
Комнат...
Я забыть бы о нём
Рада,
Только он обо мне
Помнит………

Ритмическая схема строфы: (строчный логаэд)
001 001
10
001 001
10
001 001
10
001 001
10

Если в вашем запаснике есть другие интересные стихи с множественными (и вписанными в рисунок всех строф) спондеями, прошу вас оставить на них ссылки в отзывах под статьей. Порадуемся вместе!

Поделиться: